Гейл Харольд на шоу Шины Метал 22-07-2014
GALE HAROLD ON SHEENA METAL EXPERIENCE JULY 22, 2014
транскрипт: Kinwad part 1, Kinwad part 2
перевод: Medveditsa
скачать
слушать
Шина: Как и было обещано, мой сегодняшний гость возвращается в эфир. Это один из моих любимых гостей и моих любимых людей. Замечательно, что он с нами. Ко мне присоединяется чудесный Гейл Харольд, чтобы послушать музыку и повеселиться. Гейл, приветствую тебя снова, друг мой!
Гейл: Здравствуйте!
Шина: Всегда рада видеть тебя здесь.
Гейл: Как жизнь?
Шина: Отлично. Как ты, как поживаешь?
Гейл: Хорошо.
Шина: Занят, много работаешь?
Гейл: Работаю временами. Как видишь, я сломал шею и сижу в корсете, но сижу прямо, так что…
Шина: (смеётся) То есть, всё в порядке?
Гейл: Да.
Шина: Хорошо. Ничего, если я скажу, что ты мне очень понравился в Defiance? Прекрасный сериал!
Гейл: Да, ты можешь это сказать.
Шина: Фантастический, увлекательный сериал. Я люблю этот жанр, и зачастую, как мне кажется, многое, что в этом жанре делается, не слишком удачно, но Defiance, по-моему, прекрасно сделан.
Гейл: Да, Defiance определённо сейчас на подъёме. Будет интересно посмотреть, во что это выльется. Я думаю, иногда бывает нелегко проследить сюжетные линии в этом жанре. Надо следить внимательно, потому что происходит очень многое – разнообразные сообщества людей, живых и полу-живых разумных существ. Думаю, они все живые в полной мере, но я могу сказать, что пока дверь лишь слегка приоткрывается, и будет интересно увидеть, что там за ней.
Шина: Интересно, как часто наша реальность даёт толчок для вымышленных событий, а они дают толчок реальным событиям, и насколько жанр научной фантастики и паранормального изменил нас, так что мы теперь намного терпимее как общество, благодаря всему этому.
Гейл: Да, пожалуй, твои мечты и/или кошмары гораздо… проще воспринимаются при встрече с ними на улице, потому что ты веришь в них.
Шина: Да. А ты всегда верил? Я всегда была… я выросла в ирландской семье, где всё, что за пределами трёх измерений, считалось вполне возможным, и в детстве я любила всё это.
Гейл: Я не знал этого, не знал, верю я или нет, когда был ребёнком. Я вроде как верю, я верю в силу веры, понимаешь?
Шина: Конечно.
Гейл: И я не думаю, что в жизни вера – это моя сильная сторона, но я знаю таких людей, и я видел, наверное, мы все видели, что ты можешь как бы материализовать очень многое, если веришь в это. И в любом случае, это исходит из нашего воображения и нашей души.
Шина: Да, я согласна. Я согласна. Я думаю, что существует еще много всего, помимо неба и земли, и я думаю, это хорошо, что мы – особенно в этой стране, где многие происходят из религиозных, пуританских семей, - что мы начали в каком-то смысле смотреть по сторонам, в поиске того, что еще может существовать. И как ты сказал, в целом это замечательно для нашего воображения. Чем больше мы верим в это, чем больше наше мышление выходит за пределы этого мира, тем больше мы верим в воображение, позволяем ему охватывать всё больше разных вещей.
Гейл: И это почти как… как с технологией, воображение может быть намного сильнее, чем многие люди, включая меня, способны поверить или достаточно развиты, чтобы понять.
Шина: Да, безусловно. Забавно, что мой папа любил... когда я была маленькой, моя мама любила всё паранормальное, а папа совершенно в это не верил. Мой папа любил научную фантастику, а мама не особенно ей увлекалась. И многое из того, что он читал, например, Рэя Брэдбери, Айзека Азимова, Герберта Уэллса – всё это было основано на технологии. Но теперь, когда все эти технологии у нас есть и мы начали хорошо в них разбираться, теперь научная фантастика очень часто основана на паранормальном. Будь то другие существа, другие виды, другие миры, которые мы придумываем, они за пределами того, что могут делать машины. Потому что машины теперь могут делать практически всё, что угодно.
Гейл: Так странно, когда думаешь о том, как мистицизм, магия и ритуалы, мировые религии, отражение веры в культуре, как всё это превратилось в практику, понимаешь? Как всё это было исходным материалом, а потом Уэллс и Азимов, и многие другие писатели, которые обладали, бесспорно, очень большим умом и могли очень детально и ясно представлять себе сложные системы, они как бы вышли вперёд, наука вышла вперёд, но на самом деле, они сочетаются каким-то образом, потому что сила есть сила, знаешь. [Сила влияния на умы и окружающий мир в данном случае, видимо. – перев.]
Шина: Да, я верю в это.
Гейл: Я думаю, Джин Уайлдер очень хорошо продемонстрировал это в фильме «Франкенштейн».
Шина: (смеётся, изображает реплику из фильма) «Овалтин»?
Гейл: Это волшебство и наука!
Шина: (смеётся) Но я думаю, что когда-нибудь мы достигнем такого уровня развития, когда просто признаем как факт то, что наука и духовность – это просто две стороны одного и того же, это не два совершенно разных лагеря, на самом деле, это одно и то же.
Гейл: Или одна сторона двух вещей.
Шина: Или одна сторона двух вещей, да. Что Бог на самом деле и есть наука, и наоборот; что нет никакой разницы. Думаю, мы к этому придём. И еще интересно, при том, что технологии всё растут и растут, нас всё больше увлекают всякие древние вещи. Знаешь, каббала, языческие верования, древние ритуалы, телепередачи, в которых ищут каких-то старых фольклорных чудовищ. Мы вновь возвращаемся к первоосновам, потому что это для нас что-то новое.
Кажется, что всё это повторяется снова и снова, это будет стучаться в нашу дверь, пока… Мы никогда этого не разгадаем. Ты просто обдумываешь и переживаешь это, знаешь, потом у тебя происходит какое-то озарение, потом ты делаешь шаг назад, потом у тебя снова озарение… Но я знаю, что есть просто… то есть… Вот, например, идея вуду. То есть, Господи Боже мой – потрясающая, захватывающая, пугающая, крайне соблазнительная, и всё это идёт только из твоей души, из души, из души… Тебе нужно добыть то, что тебе нужно добыть, и ты должен проявить это каким-то образом.
Гейл: Да, это прекрасно. Это прекрасно. Как и религиозные представления коренных американцев, да? Бог повсюду и во всём, и мы в центре всего этого, и ты просто находишься вот в этой «есть-ности». У меня много времени ушло на то, чтобы по-настоящему… мне кажется, ты намного раньше пришёл к этому в своей жизни, чем я, к умению просто расслабиться в этой «есть-ности» всего окружающего.
(Очевидно, с точки зрения Гейла, изобретённое Шиной словечко isness смахивает на название какой-то болячки, потому что он говорит, изображая густой южный акцент) Была у меня сильная есьность лет в пять, но я помазал Бактином и всё прошло.(Bactine – популярный антисептик и анестетик, применяется наружно, снимая боль и зуд, например, от укусов насекомых. )
Шина: (хохочет) Хорошо, это хорошо. Итак, что ты мне принёс сегодня? Сразу скажу – я в восторге! Как будто я встретилась с твоим старым другом, вот этим проигрывателем, который стоит передо мной.
Гейл: Да, он у меня… с 1990 года, кажется. Куплен в Tower Records на Маркет-стрит в Сан-Франциско.
Шина: Вау, здорово.
Гейл: Я его купил с большой скидкой у кого-то, кто был связан с… я уже даже не помню. В общем, он у меня давно, я его ронял несколько раз, но он до сих пор работает. Как видишь, тут дурацкая наклейка… И еще клубный стикер, который мой друг Оливер Уилсон привёз из Италии…
Шина: И у него трещина на крышке. У меня был Emerson с такой же крышкой, он у меня был, наверное, с пятого класса, и тоже продержался всю мою жизнь, пережил мой переезд в Калифорнию, и рассталась я с ним только когда купила стереосистему со всеми компонентами, от Kenwood. Но у него была трещина на крышке точно в этом же месте.
Гейл: Я не понимаю, как эта штука еще не раздолбана вдребезги, однако же нет.
Шина: Он мне нравится, и здорово, что он до сих пор у тебя сохранился, он такой олд-скульный. И мы его по олд-скульному подключили, и вы услышите олд-скульную музыку. Итак, что мы ставим первым и почему?
Шина: Первая песня, которую мы будем слушать - Blue Kentucky Girl Лоретты Линн.
Гейл: Прекрасно.
Шина: И песня говорит сама за себя – разбитое сердце и волшебство.
Гейл: Давай включим.
Шина: Никакой науки, кроме стальных колёс.
Гейл: Замечательно.
Шина: Дождитесь конца...
***
Шина: Это Blue Kentucky Girl в исполнении Лоретты Линн. Великолепно. Со мной здесь ди-джей Гейл Харольд, и мы будем крутить вам музыку всё это время. Я очень рада, что ты пришёл. А какая у тебя история с Лореттой Линн, Гейл, когда ты её открыл? В прошлый раз, когда ты был здесь, мы говорили о том, что моя мама из Кентукки, и, ясное дело, ты тоже с Юга; и я на такой музыке выросла. Она очень любила такие вещи. У неё это была такая тайная музыка, которую она слушала, когда все остальные спали.
Гейл: Да, моя семья в основном из Западной Вирджинии, в прошлом у нас числится добыча угля в шахте, и это… вроде как такие вещи следуют за тобой… Но её голос, её внешность, манера поведения по-своему завораживают, когда ты маленький. А потом я забыл про всё это и стал слушать громкую, агрессивную музыку, как мы все делали.
Шина: Да. Мы бунтуем против того, из чего мы вышли.
Гейл: Да, но в какой-то момент, кажется, на радио WREK в Атланте – вроде бы, я тогда заканчивал школу, - я услышал эту песню, и она застряла у меня в мозгу, а пластинки у меня не было. И потом на какой-то гаражной распродаже или на толкучке в Сан-Франциско я увидел эту пластинку, настоящую, от Decca, и она на обложке такая красавица с голубыми глазами, в голубом платье, я не смог устоять.
Шина: Да. И такая чудесная вибрация в её голосе. Моя мама всегда говорила, что в её голосе есть такая неизбывная меланхолия.
Гейл: Да, и у неё очень специфический…не то чтобы… мне кажется, что это южный выговор, но у неё такой очень… очень выраженный говор, но как у птицы, очень лиричный, и её гласные, как они звучат, знаешь, открыто, как она их тянет.
Шина: Да, это совершенно прекрасно. И интересно, что по какой-то причине в последние несколько лет я часто возвращаюсь к кантри. И я планирую… Я солистка в рок-группе, и мы планируем наше двадцатилетие, и я думаю только о том, что мой партнёр по писательству сколачивает кантри-группу. Особенно с тех пор, как я прошлым летом ездила в Луисвилль, просто не могу перестать думать об этом.
Гейл: Ты организуешь рок-группу?
Шина: Я в рок-группе уже двадцать лет.
Гейл: А сейчас организуешь новую?
Шина: Нет, у нас уже двадцатилетие.
Гейл: А, я подумал, ты собираешь новую рок-группу.
Шина: Нет, я хочу собрать кантри-группу. Всё время думаю об этом.
Гейл: И на чём будете играть, на стиральных досках?
Шина: Да, именно! На ложках! Я-то просто буду дуть в бутылку из-под самогонки.
Гейл: (изображает звук) Хуп-хуп-хуп.
Шина: Да, я хочу всё сразу. Чтобы была гавайская гитара, скрипач, всё это, целая ирландская семейная группа.
Гейл: Тогда нужны еще палочка, колокольчики и цепь.
Шина: Точно, да. Чтобы кто-нибудь просто стучал по чему попало палкой. И парнишка с банджо. Парнишка с банджо нужен обязательно! Я тебе скажу, когда я приехала туда, откуда родом моя мама – по-моему, это было после того, как ты был здесь в прошлом году, - я просто влюбилась в Луисвилль, я увидела её корни, нашла дом, где она родилась, и поняла, как много в ней от этого города. Я всегда считала её нью-йоркером, она ведь жила там с двенадцати лет, и в ней очень много от Нью-Йорка, но Боже мой, южный дух никогда не покидает тебя, правда? Это навсегда часть тебя, и всё время возвращается.
Гейл: Пожалуй, да. Это глубоко сидит.
Шина: Как бы далеко ты ни убежал. И теперь наши акценты снова проявляются немного. Ей сейчас восемьдесят, и она начала говорить «y’all». [Y’all, you all, «вы все», то есть, «вы» во множественном числе, при обращении к нескольким людям, фишка южных штатов. – перев.]
Гейл: Y’all.
Шина: Это начинает возвращаться. У тебя тоже неплохо звучит, я слышала, как ты сейчас произнёс. Ладно, что у нас дальше?
Гейл: Ну, я тебе присылал плей-лист?
Шина: Разве?
Гейл: Я посылал…
Шина: Ты послал его мне? Я сейчас поищу.
Гейл: Посылал. А тем временем, видимо, мы отправимся в Ирландию.
Шина: О, кстати о семейной ирландской группе.
Гейл: Да, это маленькая группа, которая называется The Pogues.
Шина: Включаем.
***
Шина: Гейл, и песня называется?..
Гейл: The Boys From the County Hell.
Шина: Прекрасно. Просто красота. Я люблю такие вещи. Когда ты открыл для себя традиционную ирландскую музыку? Как я понимаю, The Pogues всё-таки не считаются традиционной ирландской музыкой среди самих ирландцев…
Гейл: Я не знаю, это у них надо спросить.
Шина: По американским стандартам поп-музыки это определённо традиционная ирландская музыка.
Гейл: Традиционная, но со своей изюминкой. Думаю, по своему замыслу они стремились к высокому уровню… абсурдизма, возможно, изначально к чему-то революционному; и это одна из первых пластинок, которые я в жизни купил. Я купил её в одном месте под названием Wax and Fax в Атланте, и… Не знаю, я увидел обложку с их лицами, пластинка называлась Red Roses For Me, и там позади них картина, портрет человека не из их семьи, но как будто он их родственник.
Шина: Да.
Гейл: По-моему, это Джон Ф. Кеннеди.
Шина: Как мог Джон Ф. Кеннеди оказаться на обложке The Pogues?
Гейл: Как могли The Pogues оказаться рядом с Джоном Ф. Кеннеди? Как они попали в Белый Дом?
Шина: (смеётся) Но знаешь, что еще интересно? К очень многим вещам, которые мы считаем ирландскими, ирландцы равнодушны. К дню святого Патрика, например. Но вот ты говоришь про Кеннеди, и они его очень любят.
Гейл: Погоди минуту. Я сам не ирландец, но вот ты говоришь, что ирландцы равнодушны к дню святого Патрика – этого быть не может.
Шина: Нет, это правда. Американские ирландцы празднуют день святого Патрика, но традиционные ирландцы не понимают, что в этом дне такого. Думаю, для них каждый день и так день, когда все идут в паб.
Гейл: Да ладно.
Шина: Поэтому – что такого в 17-м марта? Для них все эти наши парады – это глупость какая-то. Мои ирландские друзья смеются надо мной из-за этого. (меняя тему) В тебе достаточно ирландца.
Гейл: Ага.
Шина: Я знаю, насколько ты ирландец.
Гейл: На мне сейчас зелёная рубашка.
Шина: (смеётся) Ладно, что дальше?
Гейл: Следующей будет песня под названием The Singer или The Folk Singer.
Шина: Прекрасно.
Гейл: Думаю, люди поймут, что именно мы ставим.
Шина: Давай послушаем.
***
Шина: Гейл, расскажи нам о ней.
Гейл: Это песня в исполнении Ника Кейва и The Bad Seeds. Это песня Джонни Кэша, она называлась The Folk Singer, а на этой пластинке просто The Singer.
Шина: Как ты открыл Ника Кейва? Я задаю тебе много музыкальных вопросов, обо всём.
Гейл: Мне дали одну… когда я учился в старших классах, на прилавке оказалась пластинка группы, которая называлась The Birthday Party. Так я открыл Ника Кейва – благодаря гению в музыкальном магазине, куда я часто заходил после школы.
Шина: Это прекрасно, правда? Вот что было классно в музыкальных магазинах, ты прямо там мог открыть какие-то вещи.
Гейл: Всё равно что попасть в храм .
Шина: Да, и иногда там что-то играло, и ты мог сразу взять и купить эту пластинку. Я так купила альбом Джона Мартина, который и до сих пор люблю. Мне по-прежнему нравится его голос, то, как он играет – по-моему, мы с тобой уже говорили об этом в прошлый раз. Группу Everything but the Girl я открыла в магазине Tower Records в Гонолулу. Я просто искала, чем заняться, я была там с моим бойфрендом, а он помешан на пластинках, он ходил на толкучки, и тут такой – «о, мы же в Гонолулу, надо сходить в Tower Records».
Гейл: И ты сперва услышала голос, и просто…
Шина: И я услышала голос Трейси Торн - и всё. Мне понравилась музыка, то, как они писали – и я думаю, «я не знаю, кто это». Это был альбом Idlewild, я подошла и спросила, кто это, и мне сказали, что это Everything But the Girl, я купила пластинку и везла её домой на самолёте, завёрнутой в пляжное полотенце.
Гейл: Замечательно.
Шина: Я была уверена, что она не уцелеет, но она уцелела. Ладно, ты принёс еще и что-то на mp3, что это?
Гейл: Ну, мы включим…
Шина: Сделаем небольшой музыкальный перерыв.
Гейл: Мы отправимся «На улицу». [Название песни - Out in the Streets.]
Шина: Так и сделаем. Это шоу Sheena Metal Experience на LA Talk Radio, и мы поставим Out in the Streets, а потом сделаем небольшой перерыв и еще послушаем музыку, и Гейл с нами на протяжении всего шоу, мы слушаем музыку, и я это обожаю, потому что мало есть вещей, которые я люблю так же, как ставить музыку в эфир. Иногда я веду еженедельное музыкальное шоу, Гейл, я сижу тут и просто ставлю музыку и даже забываю говорить что-то, и меня когда-нибудь уволят за это. Out in the Streets. Поехали.
***
Шина: Это Sheena Metal Experience, в эфире я и диджей Гейл Харольд. Это было прекрасно. Объяви людям, что они услышали, Гейл.
Гейл: Вторая песня – боюсь неправильно произнести, но, кажется, она называется Ince Ince [полное название песни - Ince Ince Bir Kar Yagar], что переводится как «Нежно, нежно», и женщина, чей голос мы слышали, это Зельда [Selda Bağcan, турецкая певица. – перев.]. Песня 1976 года. Я никогда не слышал ничего… вот как мы говорили только что, ты идёшь по улице или заходишь в музыкальный магазин, и что-то буквально хватает тебя за горло.
Шина: Совершенно верно.
Гейл: Очень проникновенно, такое молитвенное причитание, невероятно выразительный голос в сочетании со смазанным звуком гитары – для такого человека, как я… я даже не знаю, мне крышу сорвало, когда я это услышал, я просто обязан был это купить.
Шина: Роскошно! А где ты услышал её, как ты её нашёл?
Гейл: Я услышал эту песню в музыкальном магазине, не помню… может быть, в “Ken’s”. Я не помню точно, году в 2002. Я просто обязан был её купить. У них эта пластинка была распродана, мне пришлось заказать и прийти потом, чтобы забрать её. Они просто крутили её для собственного удовольствия.
Шина: Потрясающая вещь.
Гейл: Потрясающая.
Шина: Мне вообще трудно – не знаю, как тебе – но когда я проезжаю мимо магазина старых грампластинок, дисков, кассет, я едва удерживаюсь, чтобы не остановить машину и не зайти туда.
Гейл: Я всем советую пойти и отыскать эту запись. Она сделана под её именем, Зельда. У неё несколько записей, но это было переиздание, которое до сих пор еще можно купить, насколько я знаю. Вы влюбитесь в неё так же, как я. А до того звучали The Shangri-Las, песня Out in the Streets, 1965 год. Великолепная Мэри Вайс.
Шина: Прекрасно. И обе песни с компакт-диска?
Гейл: Да.
Шина: Хорошо. Потому что иногда ты ставишь нам mp3, оцифровку с винила.
Гейл: Иногда да. Можем это прямо сейчас сделать, но я бы лучше послушал еще одну вещь, которая сразу на цифровом носителе.
Шина: Ты можешь делать всё, что захочешь, ты командуешь. Мы ставим музыку в том порядке, в каком ты хочешь, такую, какую ты хочешь, потому что ты гость.
Гейл: Хорошо, тогда останемся с дамами и печальными песнями, очень-очень красивыми печальными песнями. Эта песня называется Small Town Heroes ,группа Hurray for the Riff Raff.
Шина: Хорошо, сделай подводку для неё, а я пока возьму вон ту, в другом формате…
Гейл: Сделать подводку?
Шина: Да – как ты открыл эту группу, почему мы ставим эту песню сегодня.
Гейл: По-моему, я прочёл об этой пластинке в газете, заинтересовался и нашёл её. Впервые я услышал эту песню на своём телефоне, я скачал её с iTunes и слушал, когда шёл по улицам Лондона, я шёл на восток, солнце садилось, и от этой песни у меня мурашки побежали, так что я скачал остальное и слушаю её с тех пор без перерыва.
Шина: Здорово. Давай послушаем. И назови еще раз исполнителя и песню.
Гейл: Группа называется Hurray for the Riff Raff, а песня – Smalltown Heroes, и это также название пластинки.
Шина: Включаем. Это Sheena Metal Experience на LA Talk Radio, со мной на протяжении всего шоу Гейл Харольд.
***
Шина: Со мной мой чудесный друг и фантастический гость Гейл Харольд. Мы крутим музыку на протяжении всего шоу. Очень рада, что ты снова пришёл, Гейл. И ты всегда приносишь музыку. И знаешь, что самое классное? Пожалуй, кроме Thin Lizzy и Лоретты Линн, ты редко приносишь то, что у меня уже есть. Всё это для меня новое, и это здорово.
Гейл: Хорошо, отлично.
Шина: Просто здорово. Но вернёмся к тем трём песням, которые мы услышали.
Гейл: Мы начали с Smalltown heroes группы Hurray for the Riff Raff.
Шина: Роскошно, я сегодня же куплю.
Гейл: Непременно. Потом у нас была Mojo Hand в исполнении Lightnin' Hopkins.
Шина: Прекрасно.
Гейл: И последней была Sniper at the Gates of Heaven от The Black Angels. [Гейл по ошибке произносит Sniper at the Gates of Dawn.]
Шина: Хорошо, давай сначала о ней и поговорим, потому что это трек с винила, который ты превратил в файл mp3.
Гейл: Да, я переписал песню с проигрывателя через предусилитель в цифровой файл на мой лэптоп, чтобы слушать её где угодно и чувствовать себя так, словно я сижу в своём кресле-качалке и слушаю грампластинку.
Шина: Здорово. Во время перерыва мы говорили о различии между винилом и цифровым звуком, и что песня как бы проваливается в середине, потому что звук вроде бы аналоговый, но у него нет той энергии, какая есть, когда слушаешь вертушку. И я думаю, это очень интересно. Аналоговый звук ты скорее чувствуешь, чем слышишь.
Гейл: Да, или ты чувствуешь…на лэптопе ты точно не услышишь гул от вращения пластинки. Может, когда у тебя хорошая стереосистема или у твоего лэптопа хорошие колонки; но я чувствую, как вращается круг на моей вертелке. «Вертелка». Я еще и слова придумывать могу. Я чувствую вращение моего проигрывателя, можно положить руку на столешницу, где он стоит, и почувствовать. Я слушаю эту песню иногда, слушаю цифровой файл и потом слушаю её с пластинки. Разное звучание, разный уровень звука, разные оттенки. Можно всю жизнь потратить на такие вещи. То есть, это не напрасно, на самом деле, но ты тратишь на это много, в кавычках, «времени». Но я не могу придумать, как лучше это делать.
Шина: Да. Но есть энергия в том, как игла скользит по пластинке. И мне кажется, это определённо слышно на этом треке, но когда ты по-настоящему находишься в комнате, где он звучит, ты чувствуешь другую энергию от аналогового звучания.
Гейл: Наверное, есть какая-то вибрационная, молекулярная энергия, которая передаётся металлом иглы с винила, и эти два поля взаимодействуют друг с другом.
Шина: Да, это отчасти похоже на то, как иметь у себя дома мебель из настоящего дерева и мебель из имитации дерева.
Гейл: Вообще-то, я считаю, имитация дерева – это самое прекрасное изобретение на свете, и я всем советую покупать Naugahyde и «пластиковую кожу».( Naugahyde – американская фирма, выпускающая искусственную кожу, виниловое покрытие на тканевой основе) Искусственное дерево и искусственная кожа, обожаю. Только смотрите, чтобы на неё масло не попало, потому что… ладно, неважно.
Шина: (смеётся) Но ты ведь понимаешь, о чём я. Это как разница между электрогитарой, сделанной из металла, и электрогитарой, сделанной из дерева, или акустическим инструментом. Ты чувствуешь разницу.
Гейл: Безусловно.
Шина: От дерева исходит такая энергия…
Гейл: Это верно.
Шина: …Из-за чего инструмент звучит иначе и ощущается по-другому.
Гейл: Отзвук полого корпуса.
Шина: Да, это прекрасно. Ну, что у нас будет сейчас?
Гейл: Что у нас будет сейчас? Почему бы нам не послушать кое-что с Юга.
Шина: Хорошо.
Гейл: Если вас это не смущает. Отправиться на Юг.(Фраза Гейла, going down – это, собственно, эвфемизм, обозначающий оральный секс. )
***
Шина: Мы крутим музыку и весело проводим время с моим другом Гейлом Харольдом, болтаем, и это хорошо, потому что мы говорим в эфире, мы ставим музыку, и успеваем еще поболтать о своём во время музыкальных пауз. Как будто ты одновременно и гость на моём шоу, и мы просто тусуемся.
Гейл:(Стариковским голосом) Как встреча друзей детства...
Шина: (смеётся) Мы можем и пообщаться, и провести эфир, два в одном. Ладно, расскажи об этих песнях, почему мы их ставили.
Гейл: Вторая – это группа под названием Little Barrie, которую я впервые услышал по радио где-то недели полторы назад, песня называется It Don’t Count.
А до неё был Чак Берри с песней Oh, Louisiana. Которая и вернула нас на Юг.
Шина: Да, одна из его лучших. Насколько для тебя важно… То есть, из-за того, что я веду радиобеседы, люди думают, что я и слушаю разговорное радио в своей машине, но на самом деле нет. Я слушаю музыкальные станции, потому что для меня важно в каком-то смысле держать руку на пульсе происходящего. Поэтому я в машине слушаю много местных станций, переключаюсь с одной на другую, слушаю и пытаюсь находить какие-то новые группы. Ты так делаешь? Интересно ли тебе, что происходит сейчас, и как вообще ты находишь музыку? Сейчас столько вариантов, что можно слушать, Sirius XM [спутниковое радио], Pandora [интернет-радио] – столько разной музыки, как ты выбираешь, что ты ищешь?
Гейл: Пожалуй, у меня нет какого-то метода и нет определённого шоу, которое я слушаю постоянно. Есть станции, к которым я возвращаюсь время от времени. Я всё еще слушаю WREK, это радио в Атланте, я вырос, слушая его, и оно мне действительно открыло очень многое; еще радио KPFK, KXRU, всё, что удаётся найти, поймать волну или стрим. Я часто слушаю «Футбольный Еженедельник», это подкаст о европейском футболе. Там очень, очень умные и уморительно смешные комментаторы, и они, кстати, часто упоминают музыку, замечают какие-то скрытые отсылки к песням или именам музыкантов в именах на спинах игроков, в том, как они играют, ведут себя, в их характерах. Вот это я очень часто слушаю, на самом деле.
Шина: Замечательно. Думаю, это важно; когда я купила новую машину, она была сразу со спутниковым радио Sirius, которого у меня еще не было раньше. И, кажется, первые полгода бесплатно, что-то такое. И я подумала – ладно, пусть останется, будет интересно. Но проблема в том – по-моему, я тебе говорила об этом в прошлый раз, - что я помешана на семидесятых. И я всё время слушала станции с музыкой семидесятых, никогда с них не переключалась. И я подумала – так, я становлюсь такой чокнутой старушкой, которая слушает только ту музыку, которую она любила, когда ей было девять лет. И я не открываю ничего нового, потому что слушаю какую-то станцию минут пять, а потом снова переключаюсь на станцию семидесятых, как будто это наркотик. (Гейл смеётся) И я поняла, что я не такой человек, я не могу сидеть в машине и всё время слушать только то, что мне нравится. Надо находить что-то новое, иначе твои музыкальные мускулы не развиваются.
Гейл: Это верно. Слушательские мускулы. Меня до сих пор совершенно завораживает то, что можно идти по улице и услышать что-то из проезжающей машины, или из окна какого-нибудь дома, и понятно, что не каждый раз услышишь то, что тебе понравится, но когда это так… У тебя позвонки хрустят, ты едва не сворачиваешь шею, когда обернёшься и ищешь взглядом, откуда это звучит, где динамик, из которого слышна песня.
Шина: Да.
Гейл: Для меня это одна из самых прекрасных вещей в жизни, и я надеюсь, это будет происходить еще много-много раз до тех пор, пока нас не станет.
Шина: Да, я согласна. Мне это тоже нравится. И я знаю, что сейчас очень много говорят о «шумовом загрязнении». Во многих местах, где я жила… в доме, где я живу, запретили включать музыку возле бассейна. А я живу рядом с бассейном и любила, когда там играла музыка. Потому что я готова слушать музыку всё время. Для меня это означает, что ты живой, ты связан со всем вокруг. Когда кто-то плещется в бассейне, и пахнет лосьоном от загара, и ты слышишь плеск воды – мне это даёт ощущение дома. Мне это нравится. И тому, кто придумал это правило, как я догадываюсь, лет восемьдесят. Но всё равно, нельзя быть слишком старым для музыки, я люблю её. Когда я только начала работать у Говарда Стерна, я работала по ночам, а днём отсыпалась, и слышала, как люди включают музыку у бассейна. А парень, который жил напротив меня в то время, писал музыку для сериала «Военно-юридическая служба», и его столовая, где стоял рояль, была прямо напротив моей спальни, и это был лучший сон в моей жизни, под звуки рояля. Я очень любила всё это. Меня музыка очень успокаивает. Я всегда жила в городах, среди большого количества людей, так что для меня музыка – это звук жизни.
Гейл:Да.
Шина: Как только несколько человек собираются вместе, кто-нибудь начинает играть музыку.
Гейл: Верно.
Шина: И я люблю эти звуки. Я согласна с тобой, это самый лучший способ открыть для себя песню и полюбить её. Это здорово. Хорошо, что у нас дальше?
Гейл: Ну...
Шина: Я вижу, как игла зависла над крутящейся пластинкой.
Гейл: Я её опущу. Сейчас опущу.
Шина: Я знаю, что это значит…
Гейл: Это значит, что я надеюсь попасть на нужную дорожку…
Шина: Да, ты очень стараешься.
Гейл: Ну что, люди, задержите дыхание… (Песня начинает звучать явно не с начала.) Смотри, что я наделал. Всё-таки промазал.
Шина: Ничего.
Гейл: Ничего, сейчас поправим. Вот, теперь есть.
Шина: У тебя здорово получается. Поехали, новая музыка для вас.
***
Шина: Еще две прекрасные песни от моего друга Гейла Харольда, который с нами на протяжении всего шоу. Гейл, назови две последние песни.
Гейл: У тебя уши загорелись?
Шина: Нет, мне понравилось, но я чувствую себя так, словно приняла «коричневую кислоту», не зная об этом.( Brown acid – понятие родилось в Вудстоке, когда ведущий со сцены объявил, что ходящая в толпе «коричневая кислота» (марки с ЛСД) вызывает неприятные галлюцинации. Сейчас выражение используется для обозначения чего-либо, что должно было быть приятным, но обернулось кошмаром. )
Гейл: Но горят ли у них уши тоже? [О слушателях] Это были Tav Falco's Panther Burns с песней Red Headed Woman, если вы сами не расслышали.
Шина: Отлично.
Гейл: Мы поставили её только потому, что вы нам нравитесь. А до того был единственный и неповторимый Джеффри Ли Пирс, группа The Gun Club, песня For the Love of Ivy.
Шина: Обожаю.
Гейл: И вы можете сами сделать умозаключение насчёт The Red Headed Woman, попробуйте сообразить. И нельзя забыть о песне Funky Woman, которую исполняли Parliament, она была до For the Love of Ivy.
Шина: Потрясающе. The Gun Club я с сегодняшнего дня заношу в список того, что необходимо найти, мне очень понравился этот трек. Фантастическая песня. Если что и даёт тебе почувствовать себя «лос-анджелино» [жителем Лос-Анджелеса], то именно эта песня.
Гейл: Я из-за неё себя чувствую жалким неудачником, совершенно одиноким. Нет, на самом деле, он настоящий гуру.
продолжение на стр. 2
