В Лос-Анджелесе 11 утра, и я беседую с Гейлом Харольдом о Чарльзе Миде и о том, куда его персонажа заведёт сюжет в оставшихся сериях этого сезона. Изначально заявленный как главный злодей в подростковой драме про ведьм, Чарльз вместо этого развился в одну из самых по-человечески сложных личностей, хотя и с парой крупных проступков на совести. Поклонники сериала знают, что Чарльз в ответе за смерть Амелии Блейк и Ника Армстронга в этом сезоне. В мире телевидения плохие поступки недолго остаются безнаказанными, и я начинаю разговор с того, что спрашиваю Гейла, не ждёт ли в ближайшее время Чарльза какое-либо возмездие.

«Думаю, самый прямой ответ на этот вопрос – не станет ли возмездием для Чарльза то, что он так и останется Чарльзом, понимаете? – говорит он, смеясь. – Нужно точнее? Думаю, что-то или несколько событий произойдёт. Это лишь вопрос времени. Он всегда оглядывается через плечо. Всё сильно изменилось с тех пор, как у Чарльза и Доун был приблизительный план и они были сами по себе. И еще эта ситуация с его дочерью. Если у тебя дочь старшеклассница, и ты убил мать её подружки…» - смеётся он. 

«Я всегда стараюсь подходить к этому сериалу определённым образом – и может быть, вы уже слышали этот ответ, - но это сериал о чём-то таком, чего не встретишь в повседневной жизни. Они занимаются тем, что выходит за рамки социальной нормы. Я стараюсь оставаться настолько близко к повседневной реальности, насколько возможно. Тут было такое злодейство в духе типов, подкручивающих усики, хотя это и не проявлялось так, как изначально было задумано, но да, определённо, у Чарльза впереди будут кое-какие неприятности».

Я говорю Гейлу, что, вероятно, одномерный злодей с подкрученными усиками наименее соответствует тому Чарльзу, которого публика наблюдала на протяжении сезона. Многие персонажи в целом остались там же, где они были в пилотной серии, но Чарльз, наверное, совершил наибольший прогресс как персонаж после той своей первой сцены. 

«Мне очень приятно это слышать, - говорит он. – Мы чуть раньше говорили об Ирландии, и я от всего здорово отстал, я вот только что посмотрел первые две серии «Игры престолов». Это невероятно хорошо написанный сериал, и история в нём настолько сложна, что скорость, с которой что-то можно развивать, несколько необычна, сериал как бы ограничивает сам себя. Ты можешь всё полностью изменить за одну-две серии – или умереть. Нельзя двигаться слишком быстро. 

Чарльз как бы в более выгодной позиции, потому что он где-то на периферии, понимаете? Он появляется и исчезает. Главные персонажи сериала постоянно сталкиваются с катастрофами. Они, в общем-то, просто стараются остаться в живых. Это странное противоречие в своём роде. Хотя они в гуще событий, у них нет времени на внутренние перемены, как есть у Чарльза за рамками действия. Он реагирует на последствия, вместо того, чтобы беспокоиться о том, как выжить – или о том, чтобы ходить в школу!

Я рад, что у него есть такая возможность. Я тоже думал, что он будет таким злодеем, чудовищным убийцей. Так мне сначала его представили. Направление его развития было несколько неожиданным, но это интересно играть».

Появление в сериале Джо Лэндо в роли Джона Блэквелла значительно изменило динамику сериала в последних сериях. Блэквелл всех держит на крючке, кого-то силой своей личности, кого-то шантажом, кого-то магией. Он привносит в каждую серию элемент шахматной партии. Похоже, что только Чарльз способен избегнуть его манипуляций. Может ли это оказаться преимуществом? 

«Если он хорошо это разыграет, определённо, так может быть. Вы совсем скоро увидите кое-что очень интересное, - поддразнивает Гейл. – Я не могу выдать слишком много. Блэквелл, безусловно, использует некоторый шантаж. Он многое знает и понимает. А порой мы можем только предполагать, что он что-то знает. У Чарльза и Доун была с ним какая-то история. И теперь они не уверены, многое ли известно другим из того, что они о нём знают. Начинается такая почти шпионская история – кому что известно.

Что касается персонажа Джейн, мне всегда было интересно, что с ней случилось, потому что я не был уверен, многое ли она знает. И я не был уверен, насколько её реакция на то, что я с ней сделал, была лишь в каком-то смысле хладнокровной маской, способом справиться с этим. 

Я знаю, эти вопросы, должно быть, очень мучительны, потому что [телевизионный] проект выглядит ограниченным для поклонников и тех, кто читал эти книги, их ожидания в отношении многих персонажей не сбываются. Но я могу сказать, во многом это исходит от Эшли Кроу, которая играет Джейн. Она очень сложна как актриса. При том, как она играет Джейн, я никогда не мог понять по её исполнению, к чему она ведёт, понимаете. Действительно у неё крыша поехала или она просто что-то скрывает? Так что мне приходилось стараться не опережать события», - смеётся он. 

«И всё вот это, когда Чарльз говорит – «я тебя вылечу, я сделаю это, чтобы ты помогла мне победить Блэквелла», - кажется, что так и может произойти, но я совсем не уверен, что в итоге это окажется правдой. Всё зависит от её собственных намерений, от того, насколько я способен заставить её сделать то, что мне нужно, и насколько Блэквелл изначально контролирует всю эту ситуацию. Этот человек был заведомо вовлечён во множество аспектов истории. 

Возвращаясь к первоначальному вопросу, я думаю, что Чарльз, - и это основано на том, что вы сказали о его поведении и сложности того, что случилось с ним, - я думаю, что он классический параноидальный персонаж. Он не знает, хватит ли ему умения сделать то, что он хочет, но он не может удержаться от того, чтобы не поддаться этим импульсам. Получится ли у него? Возможно, да, но всё зависит от того, сколько он скрывает и насколько он может раскрыть карты».

Чарльз всё больше отдаляется от всех. Он сделал Итана своим врагом, и в том, что касается Доун и её планов, всё далеко не прекрасно, и очевидно, он не может поделиться ничем из того, что он делает и что переживает, со своей дочерью Дианой. В определённом смысле, он выглядит очень одиноким. Учитывая обстоятельства, возможно ли, что Чарльз будет искать в ком-нибудь потенциального союзника?

«Думаю, вполне логично было бы, если бы он попытался. Думаю, он определённо становится всё более одиноким, и во многом это из-за Доун. Доун кидала его много раз, во многие проблематичные моменты!», - смеётся он. 

«Она в каком-то смысле заставила его поверить, что он полностью на его стороне, но как только речь пошла об убийствах, он внезапно обнаружил, что остался сам по себе. Она подставляет его под удар и никогда его не прикрывает. Она заставляет его делать что-то, а когда дело сделано, предаёт его у него за спиной. И в этом плане он знает, что не может ей доверять. Всё смешивается, его отчуждение и еще эта невероятная подозрительность. На всё надо смотреть в пяти разных ракурсах. И от этого он оказывается в еще большей изоляции.

Его отношения с Дианой – это технически почти что не-отношения, потому что формально он её отец. Формально он тот, кто заботится о ней, и похоже, что так она его себе и представляет, но он знает, что он не способен по-настоящему делать это каждый день, так что вы абсолютно правы. Он с каждым днём оказывается во всё большей изоляции. И я думаю, что это приведёт либо к ошибке с его стороны, из-за того «слепого пятна», что у него есть – или даже нескольких, - либо подтолкнёт его в довольно, за неимением лучшего слова, скользком направлении».

В нескольких последних сериях события, происходящие с современным Кругом, отражают то, что происходило с Кругом предыдущего поколения – включая любовный треугольник и угрозу нападения охотников на ведьм. И конечно, вернулся Блэквелл, и он имеет отношение к обоим Кругам. Я спрашиваю Гейла, не считает ли он, что мы увидим взаимодействие между обоими Кругами в какой-то момент, или между ними всегда будет существовать разделение, и родители никогда не будут знать толком, что происходит с их детьми. 

«Я могу ответить на этот вопрос только если взгляну на ситуацию как бы со стороны, объективно, - говорит он после секундного размышления. – Если бы я был обычным зрителем, я бы подумал, что они не смогут слишком долго поддерживать это разделение. Просто такова человеческая природа, такова жизнь, что такое разделение никак не может сохраняться. Слишком много возможностей для столкновений. Я знаю, это очень простой ответ, но так или иначе, либо из-за того, что происходит с Чарльзом и Доун, либо из-за Итана, либо, скорее всего, из-за Блэквелла, либо даже по несчастливой случайности, но это обязательно произойдёт. И когда это произойдёт, если они не объединятся – если не будет какого-то союза между двумя группами, - тогда это превратится в какую-то мафиозно-гангстерскую историю», - говорит он со смехом.

«Когда две фракции в семьях разделены обстоятельствами или чем угодно, они должны либо заключить соглашение, либо уничтожить друг друга. Они не могут быть просто соседями. Не может быть такого – «вы занимаетесь своими делами, а я своими. Увидимся на рождественской вечеринке, да? Будет весело, хорошо проведём время» - понимаете, вот в таком духе, да?»

«Да», - говорю я, смеясь.

«Ну, вот так не получится, - смеётся он. – Должно произойти либо одно, либо другое, как только откроется вся информация. И с точки зрения драматического развития, сюжет должен двигаться в этом направлении. Не знаю, когда, не знаю, где, не знаю, как – но да. Думаю, большую роль будет играть вопрос о том, какой вред может быть нанесён при этом».

Я признаюсь, что не очень понимаю, каким будет сериал, если это произойдёт. Я не представляю, к чему это может привести.

«Я знаю, - говорит Гейл, - я тоже не представляю, как это разрешится, но в то же время, я не могу логически представить и как это может продолжаться. Не знаю, как можно поддерживать это разделение – если только на всех одновременно не будет наложено какое-то грандиозное заклинание».

«И все они забудут, что случилось», - предполагаю я.

«Именно», - смеётся он.

В 17-й серии зрители увидели, как Чарльз говорит Джейн, что восстановит её память с помощью кристалла. Не слишком ли это опасный шаг для него? Особенно если Джейн вспомнит, что Чарльз и Доун имели отношение к смерти Генри Чемберлена?

«Да, безусловно, - соглашается Гейл. – И я думаю, с точки зрения сюжета и изложения истории, в этом есть прекрасный драматический потенциал. Да, это опасно, но это всё, что Чарльз может сделать. Теперь он в курсе, что Доун совершила этот несколько идиотский поступок, отдав кристалл Итану. И предугадать уже ничего нельзя. Она открыла шлюзы и проблемы хлынули потоком, так что с этой точки зрения у Чарльза просто нет выбора. Даже если он больше никогда не будет разговаривать с Доун, он должен снова проникнуть в разум Джейн, потому что это может ему помочь. Это рискованная игра.

И тут можно вернуться к тому, что вы сказали раньше, о том, что это похоже на шахматную партию. Мне понравилась эта аналогия, потому что – какой можно сделать ход? В каком направлении двигаться? Так что да, безусловно. На что я надеюсь в отношении Чарльза – я не знаю, так ли это будет или нет, но я думаю, Чарльз всегда должен ощущать, что он ведёт две или три игры одновременно. Во многом это зависит от сценария и монтажа сериала. Мы снимаем много такого, что не попадает на экран из-за ограничений по времени. Но всё же я надеюсь, что люди это чувствуют – что это опасно, но оправдано и полезно в каком-то смысле, потому что Джейн может помочь. Если я смогу проникнуть в её разум – если я смогу снова открыть его, понимаете?»

На прошлой неделе прозвучала новость о том, что Луис Хантер вернётся в сериал в роли Ника Армстронга – или какой-то версии Ника, - в следующем сезоне, и я говорю Гейлу, что первым, о ком я подумала, узнав об этом, был Чарльз. В этом есть много возможностей для сюжета. Предвидит ли Гейл какое-либо взаимодействие Чарльза и Ника?

«Возможно! Я не могу дать вам точного ответа, но могу сказать, что для Чарльза определённо это будет очень проблематично, если ему придётся общаться с пареньком, которого он утопил. Для меня это было бы очень, очень интересно. Не знаю, случится ли это, но это было бы прекрасное возмездие. Отличная расплата!»

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Некоторые вопросы были предоставлены фан-сайтом Гейла Харольда/Рэнди Харрисона Kinnetiks.net. Огромное спасибо Алиссандре за прекрасную подборку!

Нам не хватило времени на то, чтобы задать все вопросы, но будем надеяться, на основное ответы всё-таки были получены. Спасибо всем, кто принимал участие. 

Вопрос: Есть ли то, что вы игнорируете, и то, что очень хотите узнать?

ГХ: (смеётся) Э… Полагаю, речь идёт о сериале, а не о жизни вообще?

- Вообще-то, я думаю, это вопрос о жизни вообще.

ГХ: (после некоторого размышления) Ну, я игнорирую людей, которые громко разговаривают по сотовому в общественных местах. И мне интересно, почему они думают, что кому-то есть дело до того, о чём они говорят на такой громкости. И еще я хотел бы знать, что нужно сделать, чтобы их заткнуть!

- Я бы сказала, тот, кто задал этот вопрос, будет очень доволен ответом. 

Вопрос: Намечаются ли у вас какие-либо еще проекты в театре, в кино или на ТВ?

ГХ: Пара вещей есть, да. Но пока об этом слишком рано говорить. Я бы хотел когда-нибудь снова вернуться на сцену. Но на данный момент еще ничего не определено точно. 

Вопрос: Вы не думали о том, чтобы создать аккаунт на фейсбуке или в твиттере, где ваши поклонники могли бы общаться с вами?

ГХ: Я думал об этом, и пока еще не решил, но это… Я не знаю. Я об этом думаю. Я об этом думаю. 

Вопрос: Вы ждёте фан-конвенции QAF в Кёльне этим летом?

ГХ: Да. Будет здорово снова встретиться с моими друзьями. Мы стали настоящей семьёй. Я никогда еще не участвовал в таких мероприятиях, так что не знаю, что это будет, но на данный момент именно это мероприятие имеет реальную важность для сообщества, которое мы приедем поддержать. Похоже, что пора.  

Вопрос: Вы уже бывали в Германии?

ГХ: Бывал. Один раз еще когда учился в старших классах, и еще вот в прошлом году. Я был в Берлине неделю.

- В Берлине здорово.

ГХ: О Боже, это было потрясающе. 

- У меня есть кое-какие безумные воспоминания о Берлине.

ГХ: (смеётся)

- …И это всё, что я могу об этом сказать.

ГХ: Кажется, я знаю, что вы имеете в виду!  

Вопрос: Что вам больше всего нравится, когда вы на съёмках в Ванкувере? 

ГХ: Я очень люблю бывать в Канаде, потому что в плане общения люди там представляют собой приятный контраст американскому образу жизни. У меня есть несколько хороших друзей в Ванкувере, одного из них я знаю еще по работе в Торонто, и теперь он живёт в Ванкувере, так что мы с ним отлично проводили время. А еще там невероятно красиво. Почти чересчур красиво – порой словно слишком красиво, чтобы существовать в реальности. Там прекрасные театры и прекрасная музыка. Это просто замечательное место, и я знаю, что многие люди согласятся со мной в этом. 

Вопрос: Хотелось бы узнать размер шляпы Гейла.

ГХ: Удивительно, что вы задаёте мне этот вопрос сразу после вопроса о Ванкувере, потому что у меня есть очень хороший друг, который там живёт, и он просто гениальный шляпник. Но я даже не знаю, какой у меня размер шляпы. Э… сколько может быть?.. Минутку, я вам скажу. (Гейл встаёт и ищет шляпу в кухне) Надо посмотреть. Сейчас, секундочку. (Гейл возвращается со шляпой) Думаю, семь и одна восьмая. Да. Семь и одна восьмая. Это американский размер. Английский - семь. А европейский – пятьдесят семь. (смеётся)

Вопрос: Я не хочу задавать ему вопрос. Я просто хочу сказать ему, что люблю его как актёра и как человека, и что его очень приятно видеть на экране, потому что он невероятно хороший актёр. Мне нравится его чувство юмора, и мне хотелось бы чаще видеть его в кино и в сериалах (в главных ролях), но если он будет счастлив и доволен своей жизнью (личной и профессиональной), то мне больше ничего не надо.

ГХ: Ооо… это очень приятно. Пожалуйста, передайте от меня благодарность и скажите, что я тоже надеюсь, что меня можно будет чаще видеть на экране!

Вопрос: Вы когда-нибудь бывали в Австралии?

ГХ: Я был в Австралии, уже очень давно. Я был в Брисбене и какое-то время провёл на Золотом Побережье. Мне довелось повидать Большой Риф, но это было очень давно. Мне хотелось бы попасть туда снова. 

- Вы много путешествовали, Гейл?

ГХ: Не так много, как хотелось бы. Я до сих пор не был в Барселоне. Я хотел бы поехать в Лиссабон, у меня есть друг, который сейчас живёт в Лиссабоне. Я никогда не был в Аргентине, никогда не был в Бразилии, никогда не был в Венгрии и в Скандинавии. 

- Что ж, многое еще надо в жизни успеть. 

ГХ: Да, это точно!